Вдвоём на каяках по притокам Енисея - 06.1990 пос.Ярцево – р.Исаковка – р.Торжиха – г.Красноярск версия Владимира Сибирцева

на Глав- ную

    В поход мы (я и отец - каждый на своём каяке - а также ещё двое его знакомых - Саша и Татьяна - на байдарке) на сей раз решили пойти в Восточную Сибирь (где мы с отцом уже были за два года до того - на плато Путорана). У меня, как у студента, времени было больше всего... и по этому меня со всеми лодками и групповым снаряжением отправили до Красноярска на поезде, в плацкартном вагоне... а остальные полетели на самолёте.
    В результате, ехать мне по жел.дороге пришлось 3,5 суток... И это при том, что окно в нашем "купе" принципиально не закрывалось - так что когда весь вагон страдал от жары, мы (даже заткнув это самое окно матрасом) дрожали от холода... Да плюс, ещё на одну из ночей мужская студенческая бригада проводников из нашего поезда перебежала в соседний (московский... где аналогичная студенческая бригада проводников была сформирована, наоборот, из одних только девушек), оставив нам только своего бригадира (да и то лишь по причине того, что он к тому времени был мертвецки пьян). К утру же (когда проводники наши собирались перебежать обратно) поезда сии как положено не состыковались... и пассажиры у нас ещё на сутки остались на полном самообслуживании... если не считать злобно бродящего по поезду и чуть не пинками (а как ещё русского человека заставишь пусть и на себя же самого стараться) понуждающего "этих бездельников" топить таганы для чая и т.д. бригадира.
    Впрочем, ко всему привыкаешь... За окнами стелились сибирские просторы... И когда на исходе 4-го дня поезд наш подкатил-таки к Красноярску, мне уже почти не хотелось его покидать. Но, собравшись с духом, я всё же заставил своих проводников помочь вытащить на перрон все доверенные мне вещи (каковых набралось чуть не полвагона - чему проводники хотя и несколько удивились, но перейти в ругательное настроение не успели) и сторожить их там в течение получаса, пока стоял поезд, а я перетаскивал всё это барахло в камеру хранения. А затем, уже в темноте выйдя в город, стал выяснять как добраться до аэропорта... до которого, как и положено, нужно было ехать на автобусе от автовокзала (куда ещё тоже нужно было найти транспорт) км.40... куда остальные члены нашей группы должны были прилететь только на следующее утро.
    Впрочем, даже добравшись до аэропорта, я пошел не в само здание (где было тесно и душно), а в ближайший лесок... где и выспался неплохо, растянувшись прямо на земле, а утром ещё, в тумане набрал мешок грибов (на которые с завистью смотрели все остальные пассажиры, когда я встречал с самолёта своих).
    В Красноярске мы задержались ещё на 2 дня (ночуя в одном из помещений Центра мониторинга окружающей среды, который отец после окончания нашего похода должен был инспектировать). А затем сели на большой 4-ярусный пароход (о расписании которого узнали по телефону ещё из Питера, поскольку он ходит здесь примерно раз в месяц), на котором за несколько суток должны были доплыть по Енисею до Туруханска, откуда уже на небольшом водомётном катере вверх по Нижней Тунгуске до пос.Ногинск, потом пешком 18км через тайгу к истокам р.Дельтула, затем на байдарках по самой этой реке и реке Бахта опять до Енисея - откуда пароходом опять в Красноярск. Из билетов нам достался только один 3-го класса (в 3-местной каюте), а остальные - 4-го (на палубе или где сам сумеешь устроиться - хоть в машинном отделении, хоть под бильярдным столом). В результате, спали мы, сменяя друг друга, на единственной доставшейся нам койке по 6ч в течение суток каждый... причём я предпочёл это делать днём, а почти всю ночь просидел на самом носу медленно двигавшегося вниз по великой сибирской реке парохода.
    Однако, доплыть на нём до конца нам не удалось... т.к. на 3-и сутки плаванья (поскольку остановки теплохода в небольших деревеньках и посёлках, разбросанных вдоль Енисея, были достаточно часты и продолжительны), перед дер.Ворогово один из членов нашей группы вдруг прямо на палубе потерял сознание и его на носилках вынесли на берег. Вслед за ним пришлось сойти со всеми вещами и нам. Немного времени спустя, в местной больнице выяснилось, что у Саши открылась язва (похоже, со страху, т.к. хоть он забрался вместе с нами в Сибирь, но до последнего момента всё пытался уговорить пойти по более лёгкому, чем было первоначально намечено, варианту), и его уже чуть было не собрались самолётом (а другого срочного сообщения, кроме Ан-2, тут и нет) эвакуировать в Туруханск (что, вероятно, его бы окончательно добило - поскольку туда как раз он и не хотел изначально), но потом всё же оставили поправляться на месте.
    Вместе с ним осталась и Татьяна. А мы с отцом вечером следующего дня сели на пароход, идущий в обратном направлении... доплыли на нём к утру до дер.Ярцево... собрали там, прямо на дебаркатере (шкипер которого успел спереть за это время весь запас нашего масла - так что до конца похода нам пришлось есть без хлеба лишь кашу со шпиком) свои каяки... договорились, чтобы нас на моторке перевезли на другой берег Енисея (который в ширину тут был км.5) - в устье реки Исаковки (откуда начинался запасной, разработанный мной на случай таких вот непредвиденных обстоятельств, маршрут, включающий в себя подъём вверх по реке Исаковке, а затем волок и спуск обратно к Енисею по реке Вороговке)... и там уже встали лагерем... где впервые больше чем за неделю я мог поесть нормальной, горячей, свежесваренной пищи... да ещё с салатом из дикого лука, который во множестве рос вокруг... и так на этом поприще перестарался, что меня выворачивало на изнанку аж до следующего утра... а на зелёный лук я не мог смотреть спокойно ещё несколько лет...
    На утро резко похолодало и пошел затяжной (хотя и относительно несильный) дождь - что, как выяснилось после, было тут обычным для этого времени явлением. Но раз уж мы так далеко забрались, то надо идти. Течение в Исаковке хоть и достаточно ламинарное (в смысле, без всяких там "неоднородностей" типа валов, водоворотов и т.д.), но весьма быстрое. Глубина небольшая (где - по колено, где - по пояс)... если не считать время от времени встречающихся "омутов", где хотя дно (выстланное, как и во всех иных местах на Исаковке, красивым, жёлтым, плоским окаменевшим известняком) из-за чистоты воды в реке и кажется совсем рядом - только руку протяни - но до него может быть и м.2, если не больше. Ширина от 20 до 100м. Берега хотя у самой воды часто низкие (но вполне твёрдые), заросшие всяко-разной водной растительностью - чуть подальше переходят в поросшие лесом (кедр, берёза) горы (как и весь правый берег Енисея от Красноярска далеко вниз и вверх, представляющий собой отроги Саян... в то время как левый берег от Енисея и чуть ли не до самого Урала - довольно низкий и ровный). Вода, как уже говорилось, очень чистая, прозрачная (так что дно реки, твёрдое и каменистое, видно везде и во всех подробностях) и даже летом весьма холодная.
    Плыть, сидя в каяках и гребя против течения, нам удалось только в 1-ый и частично 2-ой день. После же приходилось всё больше тащить каяки с грузом на верёвке за собой, продвигаясь медленно под дождём по колено или по пояс в воде. Обедать и ночевать в половине случаев останавливались на небольших, низких, намытых рекой островках. На одном из которых, на 2-ой день встретили крупного местного "специалиста", пешком прошедшего вдоль берега к истокам р.Исаковки, срубившего там плотик и сплавляющегося теперь на нём обратно, вылавливая в каждом из вышеописанных омуточков на "мыша" (здоровый кусок пористой резины с крючками, "наживлённый" на спиннинг вместо блесны) живущего в нём тайменя (хотя на каждого из них, если "по закону", тут требуется отдельная лицензия... как и на 5 линей, 20 хариусов и т.д.). "Специалисты же поменьше" поднимаются тут на моторках с прибитой под дном на киль доской, заходящей под винт (чтобы не задевать им дно) только до среднего течения р.Исаковки.
    К концу 4-го дня подъёма мы дошли до места впадения в Исаковку крупного левого притока - р.Торжихи. Тут сделали днёвку, чтобы восстановить утраченные в борьбе со стихией силы... После чего решили, изменив маршрут, двинуться вверх уже по Торжихе - с тем, чтобы добравшись до её истоков, сделать волок на р.Чапу, по ней доплыть до Подкаменной Тунгуски, а по той уже опять к Енисею. Горы подошли здесь уже вплотную к воде. Часто стали попадаться курумники (осыпи камней на склонах). Из деревьев на вершинах, скрывающихся в тумане, в основном кедры... забравшись на один из которых и ощутив насколько бескрайне и безлюдно (как впрочем, и беззверно, и безптично) окружающее нас море горной тайги, я чуть не свалился вниз... где росли уже по большей части берёзы. Течение стало существенно более бурным. Река сузилась, стала глубже (так что каяки приходилось тащить вверх по ней, утопая уже по грудь в воде и на каждом шагу зацепляясь специально выломанной палкой-посохом за дно, чтобы не снесло течением вниз) и с обилием в русле больших камней. Да ещё у отца всё лицо опухло от укусов мошки.
    Наконец, к исходу 2-го дня мы добрались до довольно крупного правого притока р.Торжихи... в устье которого стояла посреди небольшой вырубки охотничья избушка. Едва мы забрались в неё, как началась гроза, которая продолжалась все 4 дня, что мы провели в этой избушке, жаря на печке блины с помощью муки, масла, сахара и т.д., которые нашли тут же на лабазе (представлявшем собой что-то вроде будки из толстых досок, водруженной сверху на здоровенный, спиленный на высоте м.6 кедр, куда залесть можно было только по не менее здоровой лестнице, которую мы вдвоём с трудом дотащили от избушки), и общаясь с местным симпатичным бурундуком. Сделать волок на Чапу из-за плохой погоды мы так и не решились (дойдя вдоль ручья в один из кратких междождевых перерывов только до уютной полянки в ущелье на берегу ручья, поросшей травой и цветами так, что представить, что вокруг на неведомо сколько км. простираются угрюмые, дикие, таёжные горы). Торжиха же из-за непрекращающегося дождя тоже прибавила воды, вздулась и заревела так, что на неё страшно было уже даже смотреть (слушать же приходилось круглые сутки - куда денешься).
    Наконец, не выдержав этого зрелища, мы вскочили на свои каяки (оседлав их, как брёвна, ногами наружу - чтобы удобней отталкиваться от камней, спрыгивать с судна и заскакивать обратно - поскольку река к этому времени представляла собой один сплошной, ревущий, бурлящий, переливаясь через многочисленные брёвна и камни, тугой поток) и за полдня "родео" проскочили по Торжихе вниз до самого устья... Где, забравшись на утёс, оглянулись - и увидели, что при относительно безоблачном во всех иных местах небе (впервые за то время, что мы собрали свои каяки) над оставленной наби избушкой продолжала висеть небольшая, но тёмная грозовая туча.
    Вечером я разболелся (жар, общая слабость и т.д.), но к утру оклемался... Весь следующий день мы сплавлялись вниз по Исаковке - почти не гребя (благо, река сама спокойно, но быстро несла нас - так что приходилось лишь иногда подправлять судно веслом) и любуясь проносящимися под лодкой и изумительно видными сквозь зеркально-спокойный слой прозрачной воды, жёлтыми, блестящими донными камнями... Затем, у нас была днёвка, во время которой мы с отцом собирали и варили на костре (без сахара и добавления воды) концентрат будущего черничного варенья - на зиму... А уже на следующий день мы доплыли до устья Исаковки, пересекли Енисей (противоположного берега почти не видно... могучее течение пытается унести чуть ли не в Ледовитый океан или, на худой конец, перевернуть наши утлые судёнышки - особенно, если за долгое время, пока мы находимся вдали от берегов, вздумает подняться ещё и ветер... да ещё пароход какой-нибудь, стоит чуть зазеваться, не дай бог переедет), разобрали опять на дебаркатере свои каяки (причем шкипер оного, узнав что мы в этом своём походе даже и рыбы ни разу не ловили, заявил, что таких на реку вообще пускать нельзя), в 6 утра сели на "Ракету" и за 14 часов (благодаря подводным крыльям этого судна) домчались на ней под непрекращающееся пение Малинина (после чего я к нему, как к певцу, стал относиться существенно лучше) до самого Красноярска.
    В Красноярске, в гостинице мы прожили ещё неделю. Отец занимался своими командировочными делами (благодаря которым ему и оплатили проезд до сюда от Питера и обратно). А я, в основном, ходил за город - в заповедник "Столбы" и прилегающие к нему горы. Причём туда лучше всего - по ущелью вдоль ближайшего же к устью притока р.Базаиха, затем вправо и вверх (к избушке, служащей приют-клубом местных молодых "столпников"), дальше на вой волков из здешнего зверинца... а обратно - по хребту до горнолыжной трассы, и по ней уже вниз.
    Затем (опять же по отцовским командировочным делам) мы на поезде через Минусинск (где выращивают местные знаменитые помодоры), вдоль Саянских гор съездили в Абакан (расположенный уже в степной зоне). А оттуда нас ещё на "газике" свозили в деревню-музей Шушенское (расположенную опять в предгорьях Саян - так что, по большому счёту, тут у Владимира Ильича не место ссылки было, а скорей, санаторий для поправки здоровья - только что вдали от дел политических... не то что Туруханск - куда Сталина высылали)... причём на обратном пути я так хотел спать, что всё время пытался завалиться головой на плечо заведующей местной лабораторией контроля атмосферы, а она от меня раздражённо отпихивалась.
    Вернувшись в Красноярск, мы собрали вещи и поехали в аэропорт. Причем, поскольку багажа для бесплатного провоза на самолёте у нас с отцом оказалось непомерно много, мы перед регистрацией распаковали свои каяки и раздали части их каркаса всей очереди (в результате чего, уже не с нас, а с пары человек в ней взяли дополнительную оплату за превышение веса багажа), а после регистрации забрали у народа свои вещи обратно.
    Но и на этом наши приключения ещё не окончились. Когда мы прилетели в Питер, автобусы от Пулково один за одним отходили набитые под завязку. Но отцу с одним рюкзаком всё же удалось вбиться в очередной и уехать. А я остался на остановке с 2-мя каяками. Но до города-то добираться как-то надо... Так что, озверев окончательно, когда подошел следующий автобус, и народу в него набилось опять, как сельдей в бочке, я надел одну из упаковок с каяком себе за спину... а другую плашмя зашвырнул в дверь автобуса и по проделанной этим "снарядом" бреши в стройных рядах пассажиров, продолжая толкать его перед собой уже по полу, вошел внутрь сам... Причём, что примечательно, ни одному из пассажиров даже в голову не пришло каким-либо образом возмутиться таким моим действиям... как и контролёрам в метро, когда я, надев по каяку спереди и сзади и в результате практически полностью скрытый под грузом своего барахла (если не считать ног ниже колен), проходил через их турникет.

версия Cтанислава Сибирцева