ФОТООТЧЁТ

КОВДОЗЕРО – байдарочный поход в районе г.Кандалакша Мурманской области в июле–августе 1999г

на Главную

версия Виктории ПЕШКОВСКОЙ [ВС]: комментарии Владимира СИБИРЦЕВА

     Поход - пожалуй, недостаточно подходящее название для нашего предприятия. С этим словом ассоциируется обычно веселая компания молодых парней и девчат с рюкзаками, палатками, котелками... песни под гитару, страшные истории у костра, подгоревшая каша с тушенкой и привкусом дыма, беззаботный смех и ощущение небывалой выносливости, недоступное безвылазному горожанину. У нас - всё не так, хотя почему-то зовется также. Я склонна называть это, скорее, путешествием. Володя - за "странствие". Ему хочется видеть себя странником: полупилигримом, полубродягой, оторванным от людских проблем и житейских сует.
     Я иду с ним отчасти за компанию, чтобы не оставаться одной; отчасти, чтобы приобщиться к его взгляду на мир; отчасти потому, что сама устала от правильной жизни "как у всех", которую только и знала последние годы. К этой жизни долго, настойчиво и самоотверженно приучала меня мама; и теперь горько расстраивается и сердится на меня за то, что её старания пропали даром. У неё, правда, есть отрада - воспитывать в том же духе своих внуков. И вот, они опять с ней, а мы - двинулись в путь.
     У нас два экипажа: Володины родители (как и он, водные ассы) и мы: капитан-командор и чайник-матрос. Мне даже несколько удивительно, что Володя так запросто, без видимых сомнений взял меня в водный поход: на одной байдарке с ним, таким изящным и стройным, словно подросток, я выгляжу как-то громоздко и тяжеловато. Надо отдать ему должное, он - истинный мужик, отважный и сильный, вопреки своей обманчиво хрупкой внешности.
     Сейчас поезд, медленно переваливаясь с боку на бок, тащит нас к цели - началу маршрута. Володина мама спит на верхней полке. Мужчины заинтересованно склонились над картой и оживленно обсуждают изучаемую местность. За окном проплывают леса и озёра. А я стараюсь создать впечатление стороннего наблюдателя, полностью доверившегося своей судьбе, а также сноровке и опыту сильной половины состава нашей экспедиции (вот и нашлось еще одно подходящее название; пожалуй, их стоит коллекционировать: авось, что-то и пригодится), хотя, конечно, волнуюсь, поскольку по сути я всё-таки - трусиха и вовсе не приспособлена для тягот походной жизни, что крайне противоречит моим душевным порывам и желаниям.
     Володя склонился над тетрадкой - видимо, тоже пишет дневник предстоящего путешествия (интересно, если получится параллельное описание, сравнить женский и мужской взгляд на одни и те же вещи; наверное, их можно будет отличить невооруженным взглядом). Бедолага, похоже, пытается создать что-то серьёзное и не видит, что его истинный талант, скорее всего, в другом - увидеть именно несерьёзные, а потому, самые живые черточки любого, самого важного дела. Он безусловно талантлив. И в этом - его счастье и самая большая беда; ибо он будет всю жизнь метаться, вечно недовольный приложением своих возможностей... И я буду метаться вместе с ним и поврозь; ибо тоже страдаю многими подобными недостатками. Но временами,буду и на грани огромного счастья, как вчера, когда он, положив голову мне на колени, уснул под мерный стук колес (у меня тогда даже родились стихи, которые к утру я благополучно забыла).
     Володька над ухом иронизирует, заглядывает через плечо (этим он, очевидно, компенсирует отсутствие своего вдохновения и маскирует творческую зависть). Проехали г.Сегежу, - в прошлом году здесь заканчивался наш маршрут. Я уже привыкаю, что всё возвращается на круги своя.
     Мерно стучат колеса. Жизнь без излишних эмоций имеет свою прелесть. Всё наполнено духом спокойствия и умиротворения.
     Доехали аж до Белого моря. Володя разглядел даже его берег.
     На станцию Ковда приехали в 3 ч ночи. Или утра? Сказать сложно. По-моему, здесь вечер плавно перешёл в утро. Мы выгрузились под лай собак и двинулись по направлению к озеру. Рассвет над лесом полыхал ярким заревом. Надоедали комары, и ужасно хотелось спать. На берегу быстро поставили палатки и уснули.
     С подъёмом началась сборка лодок и сборы в дорогу. Они прошли достаточно гладко, и в 3ч дня мы наконец двинулись в путь.
     Перед нами простирались огромные водные просторы, - узкое длинное озеро тянулось на много километров. Отплыв немного, устроились на обед в устье небольшой горной речки. Начался и вскоре закончился небольшой дождь. Вода шумела между глыбового навала. Подошедший из леса рыбак предложил нам переночевать в его избушке. Но мы стремились дальше.
     На следующей остановке сделали вылазку на скалу в лесу. Володя с отцом снимали окресности (залесённые сопки, кое-где со скальными гребнями, и распадки между ними). А я составляла им компанию и ойкала для убедительности на крутом спуске.
     Места удивительной красоты: вода, скалы и сосны. Всё какое-то суровое, величественное. Под конец дня наше озеро стало сужаться, напоминая реку. Берега подступили совсем близко. Пёстрые полосатые скалы, отражаясь в черной воде, образовывали сказочные узоры, напоминающие изваяния древних цивилизаций. Наконец, озеро кончилось. Здесь мы и встали на ночевку.

     [ВС]: Когда выгрузились на ночёвку все наши вещи (хоть и были в гермомешках, и волнения днем на оз.Серяк почти не было) оказались мокрыми. Пришлось срочно сушить их (хотя было уже заполночь, и оттого, довольно прохладно) и выяснять причины, чтобы подобное ЧП не повторилось в будущем.

     [ВС]: Из Княжегубского вдхр. (тогда ещё - Ковдозера) в оз.Серяк (и дальше, в Белое море) когда-то текла река. Теперь она остановлена насыпной дамбой. Однако, вдоль бывшего русла идет дорога, длиной ~1 км, по которой можно перенести байдарки.
     Через ~40мин, как мы вышли в Княжегубское вдхр., остановились на берегу залива и ходили с отцом на гору. Там же сделали обед. После этого, поплыли дальше. Ещё раз остановились, чтобы подняться на др. гору, на вершине которой стоял трингуляционный знак.
     Погода с утра была солнечная (я даже купался, как и накануне). Потом (как вышли в вдхр.), набежали тучи. К вечеру, опять распогодилось.

     Начался он угрожающе спокойно - так спокойно, что бдительность наша была обманута. Проснулись мы на маленьком островке, куда заплыли накануне. Я встала в полдесятого. У костра уже копошилась мама Володи, а отец энергично укладывал вещи. Я немного помогла с приготовлением каши и отправилась купаться на другой берег островка, дабы не мочить купальник. Выкупавшись и немного помлев на солнышке, я увидела барахтавшегося в воде Володю. Он мне показал место, где удобнее купаться. Потом я попросила сфоторгафировать меня в виде русалки на камне.
     В общем, когда мы вернулись в лагерь, родители уже позавтракали. Мать Володи возилась с вещами. А отец увлечённо вёл дневник похода и даже не ворчал и не ругался по поводу нашей медлительности.
     После завтрака вышли в открытую воду. Озеро сверкало и переливалось на солнце. Я любовалась и сочиняла стихи. Между тем, в небесах загремело, и откуда-то сбоку поползла на нас чёрная туча. Налетел ветер. Мы тщательно задраили лодку и приготовились к борьбе со штормом. Володя выбрал курс на ближайший остров.
     
     [ВС]: Вообще-то, ближайшим был остров справа, а мы поплыли на левый, что был чуть подальше, но с него легче будет, укрываясь за островками, двигаться дальше в нужном направлении.
     
     Ветер крепчал. Волны с яростью били в нос байдарки. А потом, на нас хлынул ливень. Я уже ничего не видела в его сплошном потоке, только крепче вцеплялась в весло.
     Вместе с окончанием ливня, мы достигли спасительного островка и выгрузились на каменистый берег уже под лучами солнца. Здесь мы обсушились и переждали шторм. Гуляли по острову. Я долго сидела на берегу, всматриваясь в необъятные дали. Потом ко мне присоединился Володя... И к костру мы пришли, когда родители уже отобедали. Но опять никто не ругался! После обеда двинулись дальше через озеро.
     
     [ВС]: Родители, не дождавшись нас, вскочили в байдарку и поплыли вперёд. Однако, карта и компас оставались у меня. В результате, мы плыли параллельным курсом на некотором отдалении друг от друга. Подойдя к гряде островов, мы обогнули один из них с разных сторон. Потеряв родителей из виду, я пристал к следующему же острову и стал ждать, когда они вновь появятся в поле нашего зрения. Но они так и не появились.
     
     Вскоре, опять начался дождь. Когда он стих, мы сели в байдарку и отправились на поиски, на ходу прикидывая хватит ли нам продуктов на самостоятельный поход.
     Мы обплыли все ближайшие острова. Володя не переставал кричать. В конце концов, мы решили вернуться на тот остров, у берегов которого потерялись. Поставили палатку на самом видном месте, повесили на дерево мою красную штормовку, проверили продукты. Круп и тушенки у нас достаточно, совсем нет масла и чая, мало сухарей. Зато, родители остались без посуды и соли...
     
     [ВС]: А главное, у них не осталось нормальных карты и компаса. Обнаружив же, что у нас нет чая, я пробежался ещё раз по острову и нашёл на одной из берез чагу, которой мы и пользовались все последующие дни, пока не пришли в г.Зареченск.
     
     Мы поужинали и решили ждать завтрашнего дня. Я уже забралась в палатку и стала писать эти заметки, как вдруг услышала голоса. Володя пошёл на другой берег - посмотреть. Может, это вернулись родители? Но прошумел мотор... Это оказался всего лишь катер. Ладно, будем ложиться спать, - утро вечера мудренее.

     Начался приветливо и солнечно. Хотя я спала очень неспокойно, всё же встала довольно бодро. Варила кашу, любовалась озером. Володя выбрался из палатки вскоре после меня (вид у него был осунувшийся, посерьёзневший), сел на берегу с картой и о чём-то долго размышлял. Родители так и не нашлись; и Володя, наконец, решил идти дальше один. Я же решила, что в данной ситуации мне нужно в любом случае его поддерживать. Прождали мы часов до 14 и затем "снялись с якоря".
     Подул ветерок. По озеру побежали волны. Они били в борт байдарки, и мне опять стало страшновато. Шли мы переходами от острова к острову, делая остановки с подветренной стороны. На одном из островов пообедали.
     Володя только изредка сверялся по карте и компасу. Я же вообще не понимала, что он может разобрать в этом скопище островов. Но вот был намечен последний переход - уже к берегу большой земли. Я устала и продрогла, а берег придвигался очень медленно. Зато, красота вокруг необычайная. Володя несколько раз разворачивал байдарку, чтобы полюбоваться расстилающейся панорамой.
     Наконец, причалили, разгрузили байдарку. Меня била сильная дрожь - хотелось согреться. А над горизонтом всё больше нависала большая тёмная туча. Мы только успели поставить палатку и вытащить на довольно крутой берег байдарку, как задул сильный ветер, и забарабанил дождь.
     Даже не ужиная, мы забрались в спальник и отогревались нём, больше не в силах бороться со стихией. А ветер всю ночь рвал палатку, шел дождь, и слышно было, как волны с размаху бились о берег.
     
     [ВС]: Грести из-за ветра весь день было очень тяжело, и мы, действительно, совсем выбились из сил (труднее всего удержать байдарку на курсе, когда ветер, и соответственно, волна, в борт-затылок). Когда становились на ночлег, ветер был с юга, и мыс, соответственно, по отношению к нам, подветренным. Но не успели поставить палатку, как ветер резко сменился на западный. Мы оказались у него на самом пути. Соответственно, стало весьма холодно, и даже на следующее утро, пока он не стих, нечего было и думать грузиться в байдарку - нас бы просто залило волной.

     Встали мы довольно поздно, когда ветер начал стихать, и принялись наконец за готовку еды, хотя это был уже даже не завтрак, а скорее, обед. Поскольку мы остались без таганка (тоже уплыл со второй байдаркой), Володе каждый раз приходится теперь придумывать, как приспособить котелок; но справляется он с этим пока довольно быстро и удачно. Топора у нас тоже теперь нет. Зато, осталась пила. Так что мы напилили дров, Володя ещё натаскал сушняка. И я сварила наконец нам кашу с сардельками, но без масла (уплыло, как и топор). Волны были ещё заметны, но всё же мы стали грузить байдарку и в 18 ч довольно успешно отчалили.
     Грести мне было по-прежнему тяжело - болела вся спина от шеи до поясницы, да ещё мозоль на левой руке - но, понимая, что Володе вряд ли лучше в таком маршруте, боялась быть ему обузой. Постепенно, ветер совсем стих, выглянуло солнце и стало так тепло, что хоть загорай. Удивительно, погода здесь меняется по нескольку раз на дню, и не знаешь, что ожидать через час.
     Остановились передохнуть на маленьком островке. Здесь мы грелись на солнышке, а Володя фотографировал. Очень внушительно слева по курсу выелялась большая тёмная гора. Володя мечтательно смотрел на неё - вот бы на такую забраться - но времени на стоянку там не было. Потом, опять подул ветер, и мы боролись некоторое время с волной. На горизонте показалась большая жилая деревня (Ковдозеро)... Но мы опять прошли мимо, направляясь к узкому проливу. Здесь было спокойно - никакого ветра и волны - зато, сразу налетели комары.
     Берега были довольно крутые, скалистые; и Володя долго выбирал место для стоянки (по крайней мере, мне так показалось, пока замёрзшая и усталая я сидела в лодке). На ужин, за неимением масла, Володя заказал манку с ягодами, а сам, как обычно, пошёл на разведку.
     
     [ВС]: В частности, и для того, чтобы принести эти самые ягоды.
     
     Потом, мы сидели у костра, любовались небом и водой. Легли спать в половине второго. Это уже стало у нас обычаем; поскольку ночи здесь сейчас белые в полном смысле слова - солнце едва скроется за горизонтом, как тут же появляется снова.

     Под утро снова пошёл дождь. Ужасно не хотелось выползать готовить завтрак, и я принялась писать дневник, не вылезая из спальника. Володя, проснувшись, одобрительно кивнул и снова уснул... Наконец, мы всё же позавтракали кашей с грибами и сардельками и чаем из чаги с ягодами, собрались и двинулись в путь. Проплывали скалистые вполне живописне берега, поросшие соснами и берёзками небольшие островки. Слева из-за леса нависала громадой всё та же вчерашняя гора (408 м над уровнем моря)
     
     [ВС]: Видели мы её в этом походе ещё не раз... А вот забраться на вершину довелось только на следующий год. И зрелище оттуда открывалось по-истине эпическое - многочисленные озёра с островами, горы километров на 50, если не все 100 вокруг, тень проплывающих совсем рядом облаков, вселенские тишина, величие и покой... В общем, это надо видеть и ощущать, а не описывать.
     
     Между тем, небо всё больше заволакивало тучами. Затем, пошёл дождь. Он всё усиливался и усиливался. Мокрая до нитки я гребла уже чисто машинально, не надеясь, что близкий Зареченск нас хоть чем-то спасёт... Однако, с одного из катеров нас окликнули; а потом, и позвали в свой сарай-гараж обсушиться. Там оставили байдарку и пошли: Володя с одним из рыбаков в магазин за продуктами, а я с остальными - на квартиру, обсушиваться дальше. Там мы немного перекусили. А потом, Виктор (рыбак, с которым ходил Володя) отвёл нас в пустой дом, где можно было переночевать. Там тоже оказалась квартира: две комнаты, кухонька с печкой, туалет. Мы раздобыли дров, затопили печь, принесли из гаража (который оказался совсем рядом) вещи, сварили уже настоящий обед. Потом Володя повёл меня осматривать предстоящий участок пути. Легли спать на полу, как всегда, в половине второго.

     Погода с утра была солнечная. С аппетитом позавтракав (чему особенно способствовали купленные накануне масло и печенье), мы принялись за дело. Сделав 1-ю носку, спрятали вещи в лесу, несколько недоходя до озера (дабы обмануть возмоного врага) и быстро зашагали обратно. Забрали из сарая байдарку, отдали ключи от гостеприимной квартиры соседке и двинулись снова вперёд. Это был довольно тяжёлый переход - ломило плечо, лодка постоянно с него соскальзывала - но тем не менее, мы дошли и на этот раз.
     Володя осмотрел байдарку, кое-где подклеил и принялся укладывать вещи. А я занялась приготовлением обеда. Затем, мы погрузились в нашу лодку и поплыли. Володя держался ближе к правому берегу, уверенно лавируя между торчащими из под воды камнями и корягами. Без четверти полночь наконец встали на ночлег. Из-за туч выглянуло солнце, и Володя побежал фотографировать. А я выгружала вещи из байдарки, мечтая о сухой одежде.

     Целый день гребли, хоть и с обедом, и было красиво. Когда перетаскивали между озёрами байдарку, у меня страшно болело плечо. Да ещё появились полчища комаров - мелких-мелких и потому особенно пронырливых - а вместе с ними мошка - толстая, почти с этого комара размером. В общем, когда мы наконец перебрались, сил уже никаких не было - ни чтобы варить кашу, ни чтобы писать.

     Утром порадовало солнышко. Я встала в 10 ч, сварила овсянку с ягодами, пожарила вчерашние грибы на обед. Володю будить не хотелось. Потом он выбрался и сам. Мы млели на солнышке, купались, отдыхали. Володя радовался, что правильно отыскал место для переброски.
     В путь двинулись с дождичком, который всё усиливался и усиливался. Я стала уставать. Опять всё болело и очень хотелось есть. Но вот наконец-то Володя подрулил к берегу. Я подумала об обеде... Но не тут-то было. Мне велено было отливать лодку. Командир одел свитер, и мы двинулись дальше. Целью нашей была небольшая речка между озёрами, на которой на карте обозначен порог. Я в ужасе думала о нём и при этом хотела отдохнуть и согреться.
     Выглянуло солнышко. Но даже оно не могло отогреть мою застывшую душу. Наконец, достигли речки - Володя почему-то ворчал, что она течёт не в ту сторону - и тут увидели рабочий вагончик и опять остановились. Я в надежде выбралась на бережок. Но Володя и не думал о стоянке. Он забрался внутрь вагончика и принялся читать разложенные на столе газеты. Наконец, и отсюда мы тронулись и достигли порога. Тут-то и я поняла в чём дело - река текла нам навстречу.
     Мы принялась за обед, который казался для нас ужином. Долго возились, разводя костёр, поскольку все сухие дрова были уже сожжены рыбаками. После еды поставили палатку. Володя перечитывал записи в дневнике и делал свои вставки.

     Когда вышли в следующее озеро, Володя обрадовался, что столь сложный участок нам удалось преодолеть столь быстро. Нас опять полило солнышком, и опять выглянуло солнышко. Остановились на симпатичном песчаном пляжике. Я так обрадовалась песочку, что уговорила Володю здесь сделать обед. Потом Володя искупался, грелся у большого костра, а я принялась печь оладьи. Поплыли опять с дождём - так надоела эта погода. Вдруг озеро кончилось болотом с ручейком. Володя сходил на разведку. Вернулся слишком весёлый. Говорит, что все реки текут нам навстречу, и дороги, на которую он надеялся, глядя на карту, нет. Пришлось возвращаться. Поставив палатку, Володя снова пошёл на разведку, а я пишу дневник. Страшно хочется есть, болит голова, на улице дождь, спальник у нас подмок и некоторые вещи тоже. Наконец пришел тоже весь вымокший и продрогший Володя, и я всю ночь пыталась отогреть об него свои закоченевшие ноги.

     С утра мы переругались, и это был наш 1-ый конфликт за поход. Володя сердился на весь свет, что мы встали довольно поздно, сам пошёл варить завтрак и всё ворчал что-то под нос. На мою попытку его растормошить он ответил крайне неадекватно и посему испортил мне настроение на полдня. А тут ещё мимо нас спустился по речке народ с байдарками. Володя совсем рассвирепел, говорит: "Люди уже речку прошли, а мы всё ещё собраться не можем". В таком настроении мы отзавтракали, собрали вещи, перенесли их и байдарку км на 2,5 к следующему озеру и пошли вдоль дороги прогуляться на горку.
     Тут Володя немного успокоился и подобрел. Соответственно, поднялось настроение и у меня. Я простила ему все его заскоки - всё же мужик устал и с вечера был голодный - и впредь решила ужин готовить всегда. Гора была сложена из больших глыб, поросших ягелем и мхом. Отсюда открывался вид на дали, из которых мы приплыли и куда ещё поплывём - видна была даже полоска воды от Княжегубского водохранилища.
     Потом мы варили манную кашу с ягодами (после чего решили здесь же разбить на сегодня и лагерь), сиделя у костра под шум воды и треск сучьев болтали о том, о сём... любовались "ночным" небом и спать ушли в 3 часа, когда начало уже рассветать.
     

     Сегодня мы поднимались на вершину г. Тюртойва. Она оказалась плоская, голая, вся в красных, сиреневых, оранжевых тонах с белыми, желтоватыми, салатными пятнами ягеля и разбросанными вокруг большими камнями, напомнившими мне Стоунхэндж. Под нами же далеко внизу блестели озёра, окаймлённые горами - на горизонте совсем голубыми, скрадываемыми дымкой, поближе, тёмно-синими, ещё ближе, зелёными... а на самых ближних видны были даже отдельные деревья.
     Мы долго любовались, пытаясь хоть что-то сохранить от увиденного в памяти. Потом, ещё дольше спускались, собирая попутно грибы... Я натушила их, в результате, целый котелок... А ночью опять сидели у костра, любуясь грозовым закатным небом...
     Чистя грибы, Володя так увлёкся, что чуть было не провёл своим большим острым ножом (который весь поход нам заменял, заодно, и уплывший со второй байдаркой топор) себе же по шее. Я и говорю:
     - Кто же поверит, что ты сам себя зарезал? И куда я отсюда одна денусь? Видно, так и придётся здесь жить.
     - Да-да, - тут же подхватил Володя. - Жила она на вершине и страшно выла. За то местные рыбаки её и прозвали: "Выть", - приносили дары и складывали у подножия. После чего, спустившись за добычей, она на несколько дней умолкала.

     Вчера Володя весь вечер сокрушался, что не слазал на скалистую гору, то возвышается на противоположном берегу озера. Он никак не мог решить: лезть сегодня туда или плыть дальше. Но всё же тяга к скалам одолела; и мы задержались ещё на один день, дабы в полной мере насладиться местными красотами.
     На полпути к вершине мы натолкнулись на целые заросли подосиновиков... и я, в азарте, стала собирать их все подряд, не думая, что их придётся ещё немалое время тащить, потом готовить, а потом ещё и есть. Володя, как более умудрённый в подобных делах, пытался меня отговорить, но тщетно (о чём я потом не раз пожалела, но не бросать же уже собранное). На самом же скальном пупыре нас накрыла гроза. Я, вобрав голову в плечи, из последних сил старалась мужественно перенести и эту невзгоду. Володя же, похоже, её просто не замечал, продолжая задумчиво оглядывать расстилающееся под нами пространство. К счастью, дождь довольно скоро кончился. Над горами расцвела яркая тройная радуга. И мы стали спускаться.
     Сгибаясь под тяжестью собранных грибов, я недоумевала, как же Володя найдёт нашу байдарку, оставленную столь далеко внизу, да ещё и припрятанную на весьма однообразном берегу. Однако, он совершил и это деяние без каких-либо видимых со стороны усилий. После чего, мы наконец вернулись в свой, ставший уже родным за три дня лагерь; где остаток дня я провела, колдуя над грибами... Но зато, и ели мы их, больше не собирая, до конца похода.

     Сегодня мы должны были подойти к, как говорил Володя, самому сложному участку нашего пути... И он, действительно, таковым и оказался... Только, как всё в этом походе, совсем не так, как мы думали. Сначала, нам было просто не найти страшную реку, которая за 10 км должна была спустить нас с высоты 24 этажного дома. Потом, когда Володя всё же умудрился её найти, я чуть не потерялась при перетаскивании рюкзаков к сей реке от озера через дамбу. Затем мы шли пешком по илистому руслу, подталкивая перед собой байдарку. Потом, наконец, неожиданно появилась глубина, и мы поплыли по красивому, спокаойному сказочному озеру. Вечернее солнце освещало берега, которые с непревзойдённой симметрией отражались в зеркальной воде. Зайчишки, отрывая от неё голову, с любопытством глазели нам в след... Но в скорости, так же неожиданно берега резко сузились, и дорогу нам преградили камни, во множестве торчащие из воды. В далёкие времена, когда ещё не было плотины, здесь ревел, наверное, порог. А теперь нам приходилось лишь в полной тишине проводить лодку по колено в воде, тщательно стараясь не ободрать её об камни... В общем, я была весьма рада нашей остановке на ночёвку.

     Начался для меня довольно оптимистично: пока Володя проводил лодку, я дошлёпала до моста через реку посуху. Тут нас ожидал 1-ый порог: вода падала вниз 4-мя ступеньками - зрелище для зевак весьма впечатлительное, но для прохождения абсолютно непригодное.
     И тут, судьба опять сыграла с нами глупую (если не сказать больше) шутку. Из-под кусточка у дороги вышло трое мужчин (видимо, отдыхавших здесь после трудового дня за бутылочкой - их машина с раскрытыми дверцами стояла рядом). Главный из них, с красивой холёной физиономией, поинтересовался откуда мы такие взялись и куда направляемся:
     - По этой реке у нас туристы не плавают.
     - Конечно... они тут ходют, - проворчал Володя и сам стал распрашивать: можно ли пройти по сей непроходимой реке дальше или лучше уж, взяв байдарку на плечо, идти хоть и несколько дальше, но по дороге.
     - Можно, можно, - уверил его мужик, - там уже Ковдозеро начинается. - За мостом, действительно, речка разливалась широким спокойным озером.
     Володя слегка усомнился - всё же на карте обозначены ещё 8 км каньона и, как минимум, два порога, но поверил и решил плыть дальше... Если бы плыть! Озерцо вскоре же за поворотом (дальше которого эти мужики на машине, видимо, никогда не заглядывали) кончилось, и в узком русле вода опять забурлила между камней.
     Сколько раз в этот день приходилось выпрыгивать из байдарки, чтобы помочь Володе проводить её, а то и просто, как ребёнка, нести на руках (вещи наши с самого утра были не разложены, как обычно, равномерно по лодке, а упакованы в рюкзаки, поставленные по средине судна - чтобы легче было их вынимать и переносить отдельно от байдарки), мне никогда не вспомнить. Володя страшно ругался на мужиков. У меня болело всё тело... и казалось, не было больше сил... но каждый раз они откуда-то брались снова. Ко всему, нас нещадно поливал всё усиливающийся дождь.
     Пытаясь предугадать, что от меня требуется в том или ином случае, я, как и положено, по-большинству, ошибалась; а когда Володя давал свои краткие указания - то плохо понимала и выполняла с точностью до наоборот, а то и, просто, не слышала из-за шума воды. Боясь показаться неженкой, я часто лезла в воду где этого и не требовалось. В результате, Володе приходилось не только тащить по порогам лодку, но и вытаскивать из них меня. При этом он страшно ругался, что было мне вдвойне обидно - я ведь так старалась.
     - Когда же кончатся эти бесконечные 8 км? Вон, например, хорошее место для стоянки, - не раз мелькало в недрах моего сознания.
     Но Володя был непреклонен - всё пройти за сегодняшний день, чтобы больше не мучаться. Разумом я была с ним согласна... но всё прочее внутри меня бунтовало. И вдруг, после очередного крутого порога мы увидели рыбаков на лодке. Если они заплыли сюда, значит, и нам путь свободен. Едва осознав это, мы тут же (не выбирая даже особо места) пристали к берегу и стали распаковываться на ночлег. Дождь, видимо решив, что уже достаточно испытал наше мужество, прекратился. И нам даже удалось сварить ужин (он же - сегодняшний обед) и обогреться у костра.

     Ночью поднялся сильный ветер. Тент над палаткой трепало, как парус в шторм. Мне казалось, что нас сдует в море. К тому же после вчерашнего ныло всё тело. Но на душу сошло облегчение - самый тяжёлый участок пути позади. Может от того, что изрядно вымокла, я несколько простыла: потекло из носа, заскребло в горле, заболела голова. Однако, в путь мы двинулись на следующее утро довольно рано и бодро.
     По пути Володя облюбовал симпатичную скалу, и мы на неё взобрались - полюбоваться. Когда же вышли в открытую воду водохранилища, вновь ощутили на себе всю мощь ветра. Огромные волны подхватывали наше судёнышко и болтали из стороны в сторону. Байдарка то взлетала на пенный гребень, то зарывалась в него носом.
     Пришлось много грести. Я постоянно сбивалась с такта, пытаясь подладиться к Володе (лишь потом он соизволил объяснить, что подлаживаться тут надо было не к нему, а к волнам). Потом, у меня жутко замёрзли ноги, и по всему телу расползлось болезненное оцепенение. Гребла я уже машинально.
     Сколько островов мы проплыли в тот день я не помню. Володя ворчал под нос, то и дело сверяясь с картой: "Может быть... А почему и нет?..". После всего пройденного я верила, что он не может всерьёз ошибиться, но поневоле всё же настораживалась.
     Приближаясь к очередному острову, я только с надеждой подумала, что может, за ним мы немного передохнём, как вдруг Володя сказал:
     - Здесь будем ставить лагерь. Готовь верёвку - карабкаться на скалу.
     Остров с этой стороны, и впрямь, был жутко скалистый. Но не это напугало меня: а то, что капитан мог так пошутить, а сам направить наше судно дальше. Однако, нет - зайдя с подветренной стороны, мы, и вправду, причалили. Да к тому же Володя, наконец, поведал, что мы прошли сегодня км 25, а до конца похода осталось всего около 10.
     

     Утро выдалось солнечное и спокойное. Ветер почти стих. Я встала раньше обычного, хотя и испытывала некоторое недомогание - простуда давала о себе знать (но после того как я заставила себя окунуться в ледяную воду, не беспокоила больше меня до конца дня). Приготовила завтрак. Потом, мы вскарабкались на скалу и смотрели вниз - на голубые просторы. Было немного грустно расставаться с этим величественным и необычным миром.
     В 17 ч мы в последний раз пристали к берегу. Володя решил отправить меня в магазин, а сам - заняться разборкой байдарки. В другой раз я бы, наверное, растерялась, но тут, понимая, как ему трудно, не раздумывая, ринулась в бой: узнала у местных жителей дорогу к магазину и станции, сделала закупки, узнала время отправления поезда. В общем, вернулась, считая, что постаралась на славу... Однако, капитан был голоден и от того, наверное, весьма зол... но когда наконец готов был ужин (он же, по нашему обыкновению, и обед), смягчился. И собрав вещи, мы отправились в лесочек - подремать до утра.

     На вокзал мы пришли за час до отправления. Я взяла билеты. Стоянка 15 минут - дойти и загрузиться успеем... Как вдруг объявили задержку поезда на 40 минут. Володя успел прогуляться, а потом пошёл высматривать состав. Я расслабилась, положившись, как всегда, на него... И он успел среагировать на подходящий уже поезд... А я поспешила следом, гремя вёслами и теряя на ходу вещи.
     Но ощущение, что я обязательно успею не покидало меня. И потому, я оказалась совершенно ошарашенной, когда поезд тронулся, и в окне его лишь что-то жестикулировал Володя. Мысль работала лихорадочно: "Что же делать?". Я даже бросила было взгляд на стоявшую на соседних путях дрезину с рабочими... Как вдруг поезд также неожиданно затормозил.
     - Девушка, беги! - хором закричали рабочие.
     Я рванула из последних сил к последнему вагону, где проводница только что захлопнула дверь.
     - Откройте! У меня билет, - с надрывом кричала я... И дверь, на удивление, тут же открылась.
     Руки лихорадочно искали билет, высыпая всё из карманов. Вид у меня, наверное, был ужастно жалкий... Но всё же я успела!!!