Вскипают жарче всё они
и брызги мне в лицо бросают,
что словно свечи заливают
звёзд путеводные огни.

Смешались небеса с водой...
Но ветер в уши мне рокочет:
"Друг, не спускай ты парус свой,
чтобы доплыть до края ночи.

Казалось, вечность протекла.
Но вот уж утро наплывает.
И в бледном свете замирая,
гладь волн зеркальная легла.

Зовут скорее к ним идти
там чаек радостные клики
и на причалах мокрых блики,
где мачты тянут корабли.

И я вхожу... как в дом родной,
не веря сам, что путь окончил,
что ветер, мрак и холод ночи
остались где-то за спиной.

... Судьба завидна у героя:
его ждут слава и почёт...
Но вновь под вечер шум прибоя
мне спать спокойно не даёт...
мне жить спокойно не даёт.

Не дождавшись рассвета, мы в море выходим -
поискать заплутавшее счастье своё.
Что на суше теряем, то здесь мы находим -
там, где небо вбирает в себя горизонт.

На земле нам кукушка сто лет куковала.
Да на что нам сто лет, если ждёт нас рассвет?
Без него на земле нам всего было б мало.
Мы уходим. И ветер заносит наш след...

Где нас только шальные ветра не носили.
Целый мир нам послушно стелился у ног.
Островов ожерелья нам звёзды дарили...
Только время неслышно свой мерило срок.

Наш корабль обветшал, паруса износились.
И команда не та, что когда-то была.
Ну да, милостей мы у судьбы не просили, -
и к ответу за всё нас она призвала...

Мы сполна ей заплатим душою и телом -
ты же знаешь, нам есть ещё чем заплатить -
за рассветы, за море, за женщину в белом,
за друзей, за призванье по свету бродить...

Вечность всю отдаю, и покой, и рассудок
за последний закат, чтобы ярче горел.
Вот уж ангелов хор пролетает над судном...
Что ж, коль есть что оставить, так смерть - не предел.

Не нужны нам ни пламень, ни сны золотые.
Мы попросим корабль, ну а души оставим в залог.
Млечный путь нам волною ударит по килю.
И уйдём мы к последней из нам неизвестных дорог...

Мы вновь выходим в море на рассвете.
Нам нет покоя. Лишь на корабле
мы парусом души вбираем ветер
и уплываем к сказочной стране.

Пусть будет мир ваш хлопотлив и точен.
Он не для нас, и мы не для него...
Но тем светлее и прозрачней ночи,
когда вдруг распахнется дверь его.

И что-то позовёт опять в дорогу.
И мы придём на пристань на заре -
те, кто всегда один шагал не в ногу,
увидев белых чаек в вышине.

И простоим недвижно там до света,
пытаясь жадно всё в себя вобрать -
бессонной стражей гордого корвета,
что никогда нас не придет забрать.

И выдумаем, каждый понемногу,
как плавали двенадцать лет подряд,
жгли города, и прятали тревогу,
завидев туч багровых дальний ряд.

И кто-то, нам отчаянно поверив,
построит тот корабль и уплывёт
в далёкий край, где есть лазурный берег,
что наши песни вновь ему споет.

А мы всё также, времена не меря,
где стали уже отзвуком теней,
бессонной стражей у открытой двери
стоим, чтобы не дать закрыться ей.

"Всё равно, где бы ты ни причалил:
к островам ли Серебряных Птиц,
к мысу Радости, скалам Печали, -
не сомкнуть нам усталых ресниц"

Капитан, капитан, не спешите в бескрайнее море,
не мечитесь по свету - вам лучше в нём мест не найти;
где так лица светлы, где так звёзды горят над тобою,
где поёт тишина, и где годы, как вечность, длинны...

где живою водою тебя в каждом доме напоят;
где невзгодам и горю путь от века закрыт...
Я и сам бы остался. Да ветер зовёт за собою
и полночным прибоем мне в сердце стучит...

День склонился к концу. Притомились кони.
И на небе уже догорел закат.
У костра хорошо греть свои ладони.
А цикады вокруг громче всё звенят...

Темнота залила степь мою до края.
Только лица друзей у костра видны.
И глядит на меня всё звезда ночная.
И опять, поднялись мыслей табуны...

Ночь накрыла плащом всю мою тревогу.
Только кони во тьме всё травой хрустят.
Уж костёр догорел, гаснет понемногу.
И под шум ковыля все давно уж спят...

Чуть забрезжил рассвет. И его остуда
с зябким светом зари стала день вести.
Атаман, не буди казаков покуда.
Им ещё по степи долгий путь идти...